Сцена: рок-клуб, театральные подмостки, спортивная арена… Артист раскрывает душу, полностью отдаёт себя публике. Быть собой или играть роль? Есть удивительные люди, способные совмещать казалось бы несовместимое… Таков и наш гость – Евгений Егоров, вокалист метал-групп «Колизей» (2007-2010 гг.) и «Эпидемия» (с 2010 г.), исполнитель главных ролей в российских метал-операх «Эльфийская Рукопись» и «Сокровища Энии», а с 2009 г. – артист Театра музыки и драмы. Беседует с ним Екатерина Белоброва –журналист, певица и педагог по вокалу занимавшаяся в том числе вокальной подготовкой актёров театра Музыки и Драмы.
” Измучена гортань кровотеченьем речи,
но весел мой прыжок из темноты кулис.
В одно лицо людей, всё явственней и резче,
сливаются черты прекрасных ваших лиц..”
Белла Ахмадулина
Музыка ХХ и ХXI веков представляет собой удивительную смесь традиционных жанров, переосмысленных и зачастую сильно измененных почти до неузнаваемости. Когда музыкальная культура приобрела массовый характер – вышла из маленьких клубов на стадионы, тенденция к драматизации стала одной из характерных особенностей рок и поп сцены. Исполнители песен, особенно в роке, воспринимаются публикой как непосредственные герои своих произведений, а в большинстве видеоклипов музыканты предстают в образе придуманных режиссёром персонажей. В итоге мы наблюдаем любопытный синтез драматического и музыкального искусства, давший рождение таким жанрам, как мюзикл и рок-опера.
Само название «рок-опера» говорит о источнике возникновения стиля. Первыми авторами рок-опер были известные рок-музыканты, например: группа The Who (Tommy (1969)), Pink Floyd (The Wall (1979)), позднее к созданию подключились и профессиональные композиторы, такие как Эндрю Ллойд Уэббер («Иисус Христос – суперзвезда» «Призрак оперы»и др). Среди отечественных рок-опер и мюзиклов наибольшую известность получили «Орфей и Эвридика» Александра Журбина (1975), «Юнона и Авось» (1981) и «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты» (1976) Алексея Рыбникова, «Стадион» (1985) Александра Градского, «Джордано» Лоры Квинт. Более молодым ответвлением в жанре стали metal-оперы, к которым относят прежде всего Avantasia (2001) Тобиаса Заммета (группа Edguy) и «Эльфийскую Рукопись» (2004) группы «Эпидемия».
Разница между рок-оперой и мюзиклом хоть и условна, но всё-таки существует: в первой главное – смысловая и музыкальная составляющая (недаром часто вначале выходит студийная запись, а уже потом осуществляется сценическая постановка); во второй же с самого начала делается упор на зрелищность, в том числе на грим, костюмы и хореографию.
В Московском театре Музыки и Драмы под руководством Стаса Намина, который был создан в 1999 году, ставят и эффектные мюзиклы, и глубокие, с качественной музыкальной составляющей рок-оперы, и захватывающие драматические спектакли. Служат в труппе синтетические актёры: играют, поют, танцуют, фехтуют, демонстрируют чудеса акробатики, при этом многие из них играют вне театра в различных музыкальных группах.
Екатерина: Женя, в 2009-2010 году в твоей жизни произошли существенные изменения: ты стал вокалистом группы «Эпидемия» и был принят в театр. До этого ты уже пел в группе «Колизей», бегал по сцене, тряс хаером, словом, радовался жизни… И вдруг – театр. Мне кажется, это должен быть шок.
Евгений: Для меня или для театра? (смеется)
Екатерина: Для театра – несомненно! Хотя я, рекомендуя тебя в театр, ни секунды не сомневалась, что вы нужны друг другу. А для тебя как для вокалиста?
Евгений: Я бы не сказал, что вокалист и артист театра – кардинально разные профессии. На сцене, как и во время спектакля, все равно играешь какую-то роль – хотя бы роль самого себя. Разница в том, что на сцене с рок-группой ты все же являешься самим собой, и думаешь, как оценят именно тебя, а в театре я играю роль другого человека, и это немножко легче, потому что уже не думаешь о том, как тебя воспримут. Думаешь о том, как донести суть персонажа до зрителя.
Екатерина: Значит ли это, что изображая на сцене в рок-группе самого себя, вокалист в любом случае уникален?
Евгений: Никто не застрахован от повторений, но быть самим собой, конечно же, лучше. Я как-то разговаривал с Ваней Изотовым, экс-басистом «Эпидемии», и он спросил меня, играю ли я какую-то роль, когда выступаю с «Эпидемией». Я задумался и ответил: «Да, наверное, играю». А он говорит: «Это неправильно. Зрители должны видеть Женю Егорова, а не какого-то другого человека. Старайся быть самим собой, самое главное – не бойся».
Екатерина: Как ты считаешь, поможет ли это молодому вокалисту, если он на сцене будет изображать не сам себя, а какого-то персонажа?
Евгений: Поможет. Другого играть легче, чем себя. Но я все же советую этого не делать, либо делать только поначалу, а потом все равно находить свое, потому что меньше риск повторить то, что кто-то использовал до тебя.
Екатерина: Скажи, пожалуйста, а ты когда-нибудь специально занимался актерским мастерством?
Евгений: До театра не занимался. Профессионального актерского образования у меня нет, говорю сразу: моя специальность по диплому «прикладная математика и программирование». В театре бывают тренинги актерского мастерства, но, к сожалению, очень редко. Поэтому приходится что-то осваивать на репетициях, в бою, так сказать. Слава богу, есть опытные товарищи, которые всегда подскажут. В театр меня в свое время принимал сам Стас Намин, а он такой человек, которому достаточно послушать припев, чтобы сказать, нужен этот человек театру или нет. Причем я готовился к прослушиванию неделю, песни штудировал, стихи учил, а в итоге ничего не пришлось никому доказывать.
Екатерина: А как ты попал в «Эпидемию»?
Евгений: Удивительная история: я мечтал петь в «Эпидемии», но никогда не думал, что это сбудется. Однако же сбылось. Однажды утром мне звонит мама (а она парикмахер) и говорит: «Угадай, кто у меня сейчас сидит! Максим Самосват (тоже ваш, кстати, ученик), вокалист группы «Эпидемия», о которой ты мне так много рассказывал!» С этого момента началось наше знакомство, видимо, мама за меня замолвила словечко. Он послушал мои записи, ему понравилось, потом предложил мне участвовать в метал-опере «Эльфийская Рукопись», и пошло-поехало. Мечты сбываются, как видите, нужно просто в струю попасть. А вообще нужно наслаждаться жизнью, чем бы ты ни занимался, и не падать духом, если что-то не получается.
Гармония и взаимопонимание – необходимое условие для плодотворной работы, как театральной труппы, так и музыкального коллектива (особенно рок-группы, где сотрудничество часто строится на нематериальных началах). Однако спектакль – результат огромной работы, каждое движение отрепетировано, в отличие от рок-концерта, где многое решает адреналин.
Екатерина: Женя, скажи, есть ли разница в партнерских отношениях в группе и театре? Понятно, что в театре ты общаешься с партнерами актёрами как и ты в рамках заданных режиссёром обстоятельств, а как это происходит на сцене в процессе рок-концерта?
Евгений: Я считаю, что некоторые действия во время концерта должны быть отрепетированы. Все-таки мы делаем шоу, а не просто вышли поиграть. Но мы редко что-то придумываем заранее, какие-то импровизации, как правило, появляются уже в процессе выступления и в дальнейшем входят в основную программу шоу. Мне нравится, когда на сцене идет обмен энергией, но бывают и негативные моменты: ты где-то накосячил на концерте, зритель не заметил, а ребята-то все замечают. И начинается после концерта разбор полетов, настроение, естественно, портится… Мой совет: если во время концерта услышали какой-то косяк, либо не обращайте внимания, либо сделайте вид, что так и надо. Страх есть всегда, даже если у тебя уже большой опыт.
Екатерина: Очень актуальный момент: многим кажется, что если человек много лет на сцене, то он ходит туда уже как к себе домой. И их чуть ли не шокирует, что профессиональные актеры и певцы, оказывается, волнуются перед выходом!
Евгений: Они же не роботы, тоже люди. Почему бы им не поволноваться?
Екатерина: Мне кажется, это один из бонусов сценических профессий: периодический легкий стресс полезен для нервной системы, держит тебя в тонусе. Вернемся к партнерству: как с ним обстоят дела на сцене в театре?
Евгений: Там вообще должно быть полное взаимопонимание, потому что актеры изначально должны чувствовать друг друга, занимать пространство на сцене, а не стоять кучей. Надо быть внимательным и сознавать, что происходит вокруг тебя.
Екатерина: То есть ты считаешь, что на сцене глубокое погружение в процесс в какой-то степени даже мешает?
Евгений: Абсолютно верно. На рок-сцене, на театральной сцене – неважно где, целиком адреналину отдаваться нельзя. Если это произойдет, можно сорваться со сцены, ударить кого-то в танце и т.д. Когда я еще пел в группе «Колизей», был такой случай: в конце концерта я махнул головой вперед, а наш гитарист в это время грифом назад – и мне в лицо! Это к вопросу о внимательности. Гитарист на своей волне, он не смотрит, что я делаю, я не смотрю, что он делает, – вот результат.
Екатерина: Мне похожую историю рассказывал Максим Самосват: когда он первый раз вышел петь на большую сцену, в пятитысячный зал, то от радости сильно «посадил» голос. Начинающие вокалисты, будьте бдительны!
Евгений: Интересно, что вы вспомнили Максима. Именно он меня этому научил, исходя из своего опыта. Дал совет: «Женя, контролируй адреналин!»
Екатерина: Как изменилось твое отношение к работе на сцене в рок-группе после того, как ты стал работать в театре?
Евгений: Мне кажется, у меня стало лучше получаться держаться на сцене в роли самого себя. Не будешь ведь стоять столбом и петь. Очень важный момент: надо понимать, о чем ты поешь, и петь не голосом, а сердцем. Если ты поешь без души, песня никого не зацепит, какая бы она замечательная ни была.
Екатерина: Это к вечному спору «технарей» и «сердечников»…
Евгений: «Технари» надоедают рано или поздно, а если у человека есть голос, а он поет еще и с душой – это высший пилотаж!
Екатерина: Есть какая-то техника, чтобы научиться «петь душой»?
Евгений: Нужно просто читать, смотреть интересные фильмы. Но всё равно бывает и так: я могу спеть какую-то интересную песню, пережить ее, а человека это не тронет.
Во время как постановки спектакля в театре, так и разучивания отдельной песни на репетиции музыкальной группы, очень важна интерпретация: от того, как исполнитель донесет смысл произведения до зрителей\слушателей, зависит дальнейшая судьба спектакля\песни. В театре для этого есть режиссер, а как происходит процесс в рок-группе? К слову, именно здесь и кроется принципиальное различие между рок-музыкой и остальными стилями и направлениями: автор чаще сам исполняет свои песни. Но наш герой автором исполняемых песен не является.
Екатерина: Вот вручили тебе новую песню, на следующей репетиции ее надо петь. Твои действия?
Евгений: Для начала спрашиваю у автора, какие эмоции он планирует в этой песне передать. Например, Юрий Мелисов, гитарист и основатель группы «Эпидемия», написал музыку и текст. Я сразу не начинаю ее репетировать, а выясняю, что он в нее хотел вложить. Иначе я спою от себя, а окажется, что он хотел услышать совсем другое.
Екатерина: А в театре тебе подсказывали какие-то интересные моменты по работе с песнями для твоей роли? Например, ты поешь Иуду в рок-опере «Иисус Христос – суперзвезда». Это же очень сложная психологическая роль, и для многих Иуда – персонаж отрицательный. Однако лично я после просмотра этого спектакля с твоим участием начинаю его понимать, соболезную ему. Как это у тебя получилось, как родилась такая интерпретация роли?
Евгений: Помогали уже опытные артисты, также наш художественный руководитель, Стас Намин. Он мне сказал, что этот герой должен вызывать сочувствие, потому что он хочет как лучше, а получается как всегда. Мне объясняли, как я должен показывать то, что происходит в этот момент в душе у персонажа, как проникнуться его судьбой. Какие-то советы друг другу даем прямо во время спектакля. Отсюда мораль: слушайте, что вам говорят. Мне рок-опера изначально очень понравилась, и мне показалось, что я смогу привнести туда что-то новое, улучшить ее. Сложно судить, насколько это мне удалось, но людям вроде нравится, судя по отзывам. И я себя в этой роли чувствую раскованным, свободным, играю без напряга. А есть спектакли, в которых мне некомфортно. «Портрет Дориана Грея», например.
Екатерина: Только что хотела спросить про него. Там же очень сложная музыка, как ты это учил?
Евгений: У меня там ничего особо сложного нет. Хотя на первых порах было сложновато. Надо сказать, что еще до моего прихода этот спектакль пытались поставить почти год, что-то все не складывалось, потом был огромный перерыв, еще где-то год его ставили… За весь период сменилось три или четыре режиссера. Что касается того, как учить… просто регулярно репетировать, и все. Повторение – мать учения. Какая бы сложная ни была композиция, все равно получится.
Всегда очень интересно узнать, что любимые артисты\музыканты делают до и после спектакля\концерта, заглянуть так сказать, в замочную скважину.
Екатерина: Как ты готовишься к спектаклю? Вот ты пришел в театр, тебе скоро петь, что ты обычно делаешь?
Евгений: Мы приезжаем в театр на саундчек, проверяем звук, потом у нас распевки, разминки, прогоны сцен, которые могут чуть-чуть провисать. Я стараюсь себя держать в покое, обязательно выспаться перед спектаклем, хорошо поесть. Этого достаточно.
Екатерина: А что происходит между сценами? За кулисами или в гримерке? Ты еще в роли находишься или вылетаешь в окружающий мир и идешь общаться ВКонтакт?
Евгений: По-разному бывает. Мне обычно очень жарко, поэтому выходишь со сцены и идешь переодеваться, еще с народом поговорить.
Екатерина: А что ты делаешь после спектакля?
Евгений: Как правило, все собираются и уезжают домой.
Екатерина: У тебя существует какой-то момент развоплощения, выхода из роли?
Евгений: Да нет, я выхожу из роли уже на поклоне, с чувством завершенности.
Екатерина: А что насчет рок-концерта? Вопрос тот же: про подготовительный этап и завершение концерта.
Евгений: Все начинается с репетиций, потом перед концертом появляется легкий мандраж – готовишься, повторяешь тексты песен… во время концерта это волнение немного спадает, и начинается борьба с адреналином. В конце возникает чувство удовлетворенности от концерта, от того, что всем понравилось, выложился на полную катушку – ведь концерт вести очень сложно, за полтора-два часа с тебя сходит семь потов. Снять мандраж и восстановиться часто помогает алкоголь – рюмка коньяка, к примеру, но не советую злоупотреблять этим способом. Алкоголь вызывает некий рассинхрон – начинаешь соображать медленнее, к тому же перестаешь держать адреналин, выплескиваешь его, а потом бредешь в гримерку выжатый.
Екатерина: А чего больше всего хочется после концерта?
Евгений: Смс-ку отправить, что все хорошо)))
Над статьёй работали Зоя Ласкина, Екатерина Белоброва
